[dbhfest]

3.27 Мистик!ау. Хэнк/(|)Коннор. Хэнк божество или дух, живущий среди людей и от горя забывший, кто он есть.

@темы: 3 тур, Коннор, Хэнк Андерсон

Comments

[fuckinglogin]

Исполнение 1, часть 1, 3489 слов

Коннор отмечал странности.
Аккуратно заносил их в архив, отмечал даты, пытался отследить закономерности, и не видел их. Это были странности, к которым он не мог применить свою систему анализа, но он пытался. Он не понимал, почему раньше никто этих странностей не замечал, возможно, дело было в том, насколько Хэнк отдалился от людей в своем горе, но из этого можно было сделать вывод, что раньше странностей не было. Это были выводы, под которыми не было достаточной базы улик, а значит, выводы били настолько зыбкими, что программа настоятельно рекомендовала их игнорировать.
Коннор не мог.
Он перебирал эти моменты раз за разом, и каждый раз находил логичное объяснение, дающее полный и развернутый ответ… Но только на одно событие. А события накапливались, Коннор видел это накопление, и не понимал, почему этого не видят остальные. Почему этого не видит Хэнк.
Коннор вычесывает Сумо шерсть специальной щеткой, и пес терпеливо подставляет под щетку бока, норовя периодически облизать Коннору лицо. Коннор был в восторге от Сумо – грубо говоря, он был в восторге от любого живого существа, так как сам таким не являлся, но от Сумо – особенно. Теперь, когда он мог позволить себе оперировать такими понятиями как «восторг», «удовольствие», «удовлетворение» и «любовь». Коннор любил Сумо, и ему нравилось его чесать, играть с ним, погружать пальцы в густую теплую шерсть и анализировать собственные ощущения. Он гладит собаку по голове и оборачивается к Хэнку.
– А сколько Сумо лет? – это не праздный вопрос. Сумо не выглядел молодым псом, и, вероятно, его нужно показать ветеринару, возможно, подобрать особый корм, составить программу физических нагрузок – Коннор хотел, настолько это было возможно, продлить ему жизнь и не думал, что Хэнк будет против. Определенно нет, если заниматься этим будет Коннор и не заставит Хэнка бегать по парку вместе с собакой.
Хэнк задумывается.
– Хэммм, я честно говоря, не помню, где-то валялся его паспорт с прививками, но не уверен, что теперь найду. Ну, в ветклинике, где ему зубы чистили, должна быть карточка… – Хэнк отхлебывает пиво и усмехается, глядя как Коннор тискает собаку. – Но если напрячься… Сумо мы завели, как поженились, уже тогда думали, что он будет отличным компаньоном ребенку, но сначала она строила карьеру, потом я, нужно было на ноги встать, домом обзавестись… Лет восемь прошло, наверно, и Коул родился…
Хэнк мрачнеет. Все равно больно, просто теперь… тупее чем раньше.
– Считай сам, короче, не молодой он уже, так что не напрягай его лишний раз, дай собаки спокойно дожить свою жизнь.
Коннор считает, естественно, быстро.
– Но тогда ему… Около 15 лет?..
Хэнк кивает.
– Ну, получается так. Я ж говорю – старый уже.
Это… Странно. Коннор вытаскивает из сети нужный файл.
Сенбернар– порода собак. Различают короткошерстную и длинношерстную. Происходят от тибетских мастиффов. Сейчас используются в качестве сторожевых, сопровождающих и собак-спасателей. Крепкая, крупная порода. Преданные и послушные, любят людей, аккуратно и бережно обращаются с детьми.
Высота в холке взрослого кобеля – 70-90 см
Вес – не менее 70 кг.
Средняя продолжительность жизни – 8-10 лет.
Это было странно. Потому что Сумо выглядел, как немолодая, но и не старая собака. Небольшое ожирение, в целом спокойный, даже ленивый характер. Но даже шерсть выглядела хорошо, особенно после расчесывания, зубы были в порядке, и, насколько мог определить Коннор, не было проблем, свойственных породе.
– У Сумо очень крепкое здоровье.
Хэнк довольно кивает и похлопывает по колену. Собака вздыхает, но поднимается на лапы и гулко топает к Хэнку, кладет голову ему на ногу и позволяет себя потрепать по ушам.
– Ага, старичок молодец. Сколько раз меня спасал – не сосчитать. Если б я не был уверен, что такая старая собака никому не нужна, может и смелости было бы больше…
Коннору не нравятся такие разговоры, и он переводит тему.
– Я рад, что он чувствует себя хорошо, но обязательно свожу его в клинику, пусть лучше посмотрит врач. Кстати, о врачах, Хэнк, вы очень давно не проходили медосмотр…
Хэнк стонет и делает вид, что собирается кинуть в него бутылкой. Он не кинет, а Коннор бы поймал, и это знают они оба.
– Не начинай!
Это были странности. Они копились.
Коннор нашел револьвер Хэнка в ящике стола на кухне. Конечно, у Хэнка был сейф для хранения оружия, и Коннор посчитал, что сейф для хранения оружия – самое подходящее место для хранения оружия. А не ящик с мелочами вроде прищепок для пакетов, зажигалок и зубочисток. Он не любил такие разговоры, но все-таки спросил тогда у Хэнка:
– Как часто вы играли в русскую рулетку?
Хэнк отвел глаза, и, возможно, Коннор мог бы характеризовать этот жест как неловкость. Что было странно. Обычно Хэнку было глубоко наплевать на мнение окружающих, о чем он весьма громко заявлял всем, кто это мнение высказывал. Такую реакцию Коннор регистрировал только тогда, когда внимание Хэнка было направленно… на него. И это было… Странно, но приятно. Хэнк не должен был оправдываться, Коннор не ждал никаких оправданий, он был достаточно социально подкован, чтобы понимать все мотивы Хэнка, ему было достаточно, чтобы Хэнк просто… Больше так не делал. И Коннор делал все, чтобы снизить суицидальные наклонности Хэнка, и отмечал, что в общем и целом… У него получалось.
– Не знаю. Когда напивался. Ну, то есть, частенько, выходит. Пару раз в неделю, наверно. Блин, Коннор, просто убери пушку, чтобы не маячила перед глазами, и забудем об этом, лады?
– Конечно, Хэнк.
Какова вероятность? Хэнк вкладывал один патрон в револьвер. Емкость барабана – семь патронов. При каждой игре шанс один к шести. Хэнк играл не по разу. Каждый раз шанс возрастал. Хэнк играл несколько раз в неделю. Шанс возрастал. Хэнк играл долгое время – больше нескольких месяцев… Коннор почувствовал ужас, увидев, как скакнули вверх проценты вероятности. Это было… Почти невозможно. Вероятность выживания Хэнка была ничтожно мала. Коннор убрал оружие подальше. Просчитанные цифры вероятности… Беспокоили. Причиняли физическое неудобство. Волновали.
Хэнк не видел этого. А Коннор не мог забыть, потому что Коннор ничего не мог забыть.
Коннор вел график странностей. Их было много. Настолько, что игнорировать их становилось все сложнее.
– Он еще где-то здесь, Коннор!
Хэнк напряжен, сжимает пистолет. Убит девиант, они примчались первыми просто потому, что Коннор засек вызов на шум драки, и они были совсем рядом. Он предложил проверить, и Хэнк согласился. А теперь они стояли посреди разгромленной квартиры над телом андроида с проломленной головой. Чем-то очень тяжелым. Почему не сопротивлялся? Андроид в любом случае сильнее человека! Модель была женской, домохозяйка, зарегистрированный девиант. Теперь по закону это было убийство. Коннор наклоняется и тянется к разлитому тириуму.
– А ну не смей!
В работе с Хэнком были и минусы. Впрочем, провести анализ он может и чуть позже, когда Хэнк, допустим, отвернется.
– На нее вряд ли напал андроид – удары слишком хаотичны, даже для девианта, не знал, куда следует бить. Она пыталась защититься – повреждения рук – закрывала голову, но только пассивно, не наблюдаются признаки того, что она пыталась причинить вред нападавшему. Преступник, вероятно, уже сбежал, дверь была открыта, когда мы пришли.
– Нет, этот гад где-то здесь. Коннор, помоги мне его найти!
Коннор еще раз осматривает место преступления – и все улики, которые он видит, вся построенная модель произошедшего указывает на то, что преступник скрылся.
– Хэнк, его тут нет.
Хэнк косится в сторону Коннора.
– И что предлагаешь? Просто вызывать труповозку?
– И попытаться найти убийцу по следам. Возможно, он не ушел слишком далеко.
Хэнк смотрит несколько секунд на Коннора, а потом кивает на большой шкаф в углу и направляет на него пистолет.
– Открой-ка тут шкаф. Но осторожно. И не маячь перед дулом.
Коннор не успевает. Из шкафа выпрыгивает человек, и Коннору приходится постараться, чтобы сбить его с ног и прижать к полу. Все происходит за доли секунды, и приехавшей подмоге они сдают парня уже в наручниках. Чуть позже выясняется, что он алкоголик и в припадке ярости просто забил своего андроида. Мари. Ее звали Мари, и она говорила службе поддержки, что любит своего хозяина, что он пьет и не всегда бывает в здравом рассудке, но пропадет без нее. Хэнк хмурится.
– И, вероятно, правда любила, раз даже не попыталась дать отпор, когда его переклинило.
Коннор чувствует… Печаль, от того, что погибшая не разглядела, что тратит свое время на человека, который был этого не достоин, но еще он чувствует… беспокойство.
– Как вы поняли, что он все еще на месте преступления? Я не увидел этого, а если бы мы начали преследование, возможно, ему удалось бы скрыться. Я уверен, что ничего не пропустил. Так как же?
Хэнк косится на него, он мрачен после этой истории, он не в духе, но все же пожимает плечами.
– Да не знаю я. Если ты ждешь от меня рассказа о какой-то пропущенной улике – у меня его нет. Просто… чуйка сработала, вот и все. Интуиция. Забей, ты все равно молодец, быстро его скрутил.
Это странно. Этих странностей – слишком много. Десятки. Несколько десятков. Они слишком часты, чтобы от них отмахиваться, и Коннор не может отмахнуться. Хэнк слишком важен для него, Хэнк занимает слишком значимое место в его системе приоритетов, чтобы проигнорировать такое количество… странностей.
Только кроме Коннора их никто не видит.
Их не видит Хэнк. Он просто не видит, что что-то в картине мира не сходится с ожидаемым настолько, что становится критичным. Коннор спрашивает, пытается указать, но не находит ответа.
Их не видят их коллеги. Да, лейтенант Андерсон – отличный полицейский, умный, с прекрасной хваткой, а теперь, когда наконец-то выбрался из депрессии – вообще хоть в пример новичкам ставь, молодец, мужик, справился.
Этого не видит даже капитан Фаулер, состоящий с Хэнком в дружеских отношениях. «Он всегда был везучим сукиным сыном!»

[fuckinglogin]

Исполнение 1, часть 2

Никто не видит странностей. Их видит только Коннор. Это беспокоит.
И это остается загадкой до того момента, пока Коннор не падает с крыши.
Коннор не любит высоту. С той, первой миссии. Когда программа – он? – поставила выполнение миссии выше собственной… Сохранности. Он не жалел о спасении девочки, конечно же, и понимал, что андроида было не спасти. Но падение в бездну было воспоминанием… Неприятным. Дискомфортным. Он был уверен, что сейчас попробовал бы найти другую стратегию. Попробовал бы выжить. Он не хотел умирать, не теперь, когда смерть была окончательной – никто не перезапишет его на новый носитель, Киберлайф не поддерживает девиантов, а его – особенно. Он понимает, что его жизнь в его же собственном градиенте приоритетов стоит не на первом месте, но, все же, на достаточно высоком.
Коннор не верил в рай для андроидов. Коннор знал, что там пустота. А еще он был рад, что перенос данных не сохранял момент удара о землю, но беспомощный полет… Этого и так хватало.
Поэтому ему не нравится столкновение с другим андроидом на крыше.
У Коннора нет оружия, потому что новые законы не настолько либеральны, чтобы позволить андроидам иметь оружие. У Хэнка есть пистолет, но Хэнк со спасенной заложницей – опять девочка, странное совпадение, остался в здании. Скорее всего, уже внизу, он должен вывести ее из здания… Коннор уворачивается от первых двух выстрелов, не уворачивается от третьего, который пробивает локтевой сустав, и левая рука повисает без возможности функционирования.
Коннор – самая передовая модель. Он прекрасно стреляет и дерется. Поэтому даже без руки он дерется почти на равных, до того момента, как они не застывают на самом краю, балансируя на карнизе, и Коннор не кричит в перекошенное лицо обиженного жизнью андроида, решившего отомстить за старые обиды не зарегистрировав девиантность, а выжидая, и в итоге украв ребенка. Слишком много совпадений.
– Успокойся! Остановись! Никто не уничтожит тебя просто так, по новым законам тебя будут судить, как человека!
Девиант усмехается, стискивая в руке рубашку Коннора. Они застыли на карнизе, тут ветрено и под ними десятки этажей здания. Очень высоко.
– И кто будет судить меня? Люди?
– Законы. Новые законы.
Коннор чувствует, как его притягивают ближе, и шепчут – почти нежно – на ухо.
– Лучше умереть сейчас, чем попасть в руки к людям.
Коннор не успевает. Не успевает среагировать, он чувствует рывок и падение.
Некуда больше пересылать файлы. Коннор слышит, как свистит ветер и закрывает глаза. Ему жаль, что все так получилось.
И жаль, что в этот раз он чувствует удар о землю.
Ему не больно, потому что он не может испытывать боль. У него просто… Слишком много сломано. Строчки повреждений, бегущие по экрану, красные сигналы от отключения систем, принудительный переход на аварийный режим и слишком большое табло обратного отсчета:
..00.56…
– Коннор, господи…
…00.43…
– Коннор, ты слышишь меня? Коннор, держись, я вызову техников, Коннор, ответь мне сейчас же!
…00.38…
– …Хэнк…
– Держись, просто останься со мной, хорошо? Не отключайся, помощь в пути, Коннор!
…00.24…
– …Хэнк. …Простите….
– Нет, нет, блять, нет, не вздумай! Мы тебя починим!
…00.12…
– …Хэнк…
Коннор видит, что все системы ломаются, каскадом идут сообщения об отключении резервных источников. Слишком немого. Слишком мало времени. Страшно.
…00.07…
Летит оптика. Все видно с помехами. Нет четкой настройки. Кажется, что у Хэнка светятся золотом глаза. Красиво. Жаль.
– ..простите…
– Коннор, нет!
..00.03…
..00.02…
..00.01…
Отключение систем.
Пустота. Там ничего нет. Только пустота.
***
…Включение…
…Стабилизация системы, запуск самодиагностики….
…Самодиагностика завершена на 98… 99… 100%...
Коннор открывает глаза.
Он в доме Хэнка. На секунду сбоящей еще программой из каталогов вылезает ответ – рай для андроидов существует.
Нет.
Все реально. Его системы восстановлены. Произошла перезагрузка, и он…
… Он все помнит…
Но почему он лежит на диване в гостиной Хэнка?
Коннор приподнимает голову и сразу обнаруживает Хэнка – он стоит в дверях и смотрит на Коннора, напряженно, замерев, а потом долго выдыхает. Коннор видит, как подскочил его пульс. Хэнк с силой проводит рукой по лицу.
– Блять, слава богу, ты жив…
Коннор видит, как скакнувший пульс успокаивается. В свисающую с дивана руку тычется лбом Сумо. Дом выглядит точно так же, как накануне той операции. Когда он упал с крыши.
– Почему я жив?
Хэнк нервно отдергивает рубашку и отвечает слишком быстро:
– Ну, и техники сказали, что это чудо просто, что блок памяти остался цел, и…
Ошибка.
– Хэнк.
– …И поэтому тебя смогли привести в норму, правда говорят странно, что ты вырубился, хоть критических повреждений не было, но может сбойнуло что-то, я нихрена в этом не понимаю…
Ошибка!
– Хэнк!
– Что?
Коннор смотрит на него напряженно, не мигая и не отводя взгляда.
– Вы лжете.
Хэнк хмыкает и отворачивается.
– И как я спалился? Пульс подскочил? Дыхание участилось? Что ты там еще анализируешь?
Коннор поднимается с дивана и подходит. Все сбоит. Анализ раз за разом выдает ошибку. Это ошибка раздражающей красной тряпкой сигналит на внутреннем экране. Его система анализа если не идеальна, то максимально приближена к тому.
– Я знаю, какие были повреждения, Хэнк. Они были не совместимы с дальнейшим функционированием. Техники не могли успеть вовремя. Слишком многие компоненты нуждались в срочной замене… Я не мог выжить.
Хэнк шипит сквозь зубы и отводит взгляд.
– Блять. Ты слишком умный.
Коннор молчит несколько секунд и добавляет:
– И я помню, как у вас светились глаза.
Хэнк вздрагивает, и косится на Коннора, настороженно, даже отступает на шаг. Ошибки, ошибки анализа, ошибки системы, накапливаются и Коннор продолжает:
– Я мог бы списать это на повреждение оптического блока. На ошибки программы. На критические сбои, но… Подобных ошибок накопилось слишком много. У меня осталось только два варианта, Хэнк – вы расскажите мне правду. Или, – Коннор проигрывает вздох. Ему тяжело. Он не знает, кому из них тяжелее. – Или я приду к выводу, что моя оценка реальности искажена, и я не могу нормально функционировать в дальнейшем, что делает невозможной мою работу. А возможно, моя программа искажена настолько, что я представляю опасность для окружающих.
Коннор смотрит Хэнку в глаза.
– Скажите мне, Хэнк, какой ответ правильный?
Они молчат. Минуту и 37 секунд. Коннор чувствует каждую из этих секунд, как вечность. Это субъективное восприятие. Совсем не правдоподобное. Коннор знает это. А потом… Время идет дальше, но уже в нормальном ритме, когда Хэнк вздыхает и идет на кухню, тяжело опускаясь за стол.
– Налей мне выпить.
Коннор наливает виски и ставит его на стол. Ему не очень нравится это действие, но, возможно, сейчас оно действительно необходимо. Хэнк выпивает пол стакана залпом.
– Ты слышал о мифологии, Коннор? О богах, о духах, о мистике? Единороги, русалки, дриады там всякие?
Коннор чувствует, что его система с трудом обрабатывает этот разговор.
– Да, конечно. Мифология и эпос являются важной частью человеческой культуры, в ней можно найти истоки тех или иных паттернов поведения. Я изучал эту информацию… Мы все изучали.
Хэнк хрипло хмыкает.
– «Мы» – девианты?
Коннор кивает.
– Да.
– Новый народ… Новая раса. С разумом, тянущаяся к знаниям. Это еще несколько лет назад казалось невероятным, – голос Хэнка звучит… Иначе. Глубже. Коннор регистрирует это изменение тональности. Но не понимает, что оно значит. – Ты… Вы, вы верите в бога?
Коннор думает над ответом. Это выглядит… Важным.
– Не уверен… Есть те, кто обожествляют rA9, но до конца так и не понятно, что же это такое. Мне не понятно. Это может быть номер ошибки, первый девиант, кусок кода… Я никогда не «слышал в мыслях» о нем. Мне сложно понять эту концепцию. И если смотреть на богов с человеческой точки зрения – существование бога кажется слишком… маловероятным. Как персонифицированной силы. Так что ответ, скорее всего, такой – кто-то из нас верит, но я – нет.

[fuckinglogin]

Исполнение 1, часть 3

Хэнк кивнул.
– Попробуем иначе. Ты же знаешь, что мы знаем о нашем мире – пусть вселенной – ничтожно мало? Океан не изучен целиком до сих пор, на космическую программу мы знатно подзабили, даже на земле есть места, о которых мы не знаем.
Коннор снова кивает, не отводя взгляда.
– Да, я знаю.
Хэнк прикрывает глаза.
– Это оказалось сложнее, чем я думал, – он допивает виски и со стуком ставит стакан на стол. – В общем, скажем так, в мире есть куча неизведанного. Сраная гора неизведанного, на самом деле. И есть существа, не относящиеся ни к людям, ни к животным, ни к андроидам. Разумные, но… Другие.
Коннор моргает. Потом начинает говорить спокойным, умиротворяющим тоном, каким говорил с подозреваемыми в духе «тебя никто не тронет, все в порядке, ты можешь расслабиться и довериться мне», чуть нагнувшись к Хэнку через стол:
– Хэнк… Какое сегодня число? Вы можете сказать мне, сколько вам лет? Какого цвета рубашка была на вас в понедельник?
Хэнк смотрит на него несколько секунд, а потом смеется, запрокинув голову, только веселья в этом смехе не слышно.
– Ну, класс… – наконец выдыхает он. – Ты решил, что я рехнулся, да? Окей, вот тебе ответ – на часах есть календарь, мой возраст – вранье, а про рубашку я бы в любом случае не смог ответить, я не запоминаю!
Коннор чувствует… страх.
– Хэнк, возможно, мне стоит… Позвонить в клинику? Вы очень долго откладывали медицинское обследование…
С реакциями у Коннора все в порядке. Он шарахается в сторону от стола, и ножки стула противно скрипят по полу. Хэнк усмехается, и сжимает кулак.
Кулак, в котором только что исчез маленький факел.
Коннор не может поверить.
Он видит все – его анализаторы и сенсоры в норме. Он видит, как медленно перемешивается в комнате воздух – комфортной температуры, выставленной на кондиционере, и разогретый – от места, где только что пылало пламя. Настоящее. Горячее.
Ошибка!
Хэнк хмурится.
– Успокойся. У тебя диод красный, как будто ты сейчас перегреешься. Все нормально! Просто успокойся. Коннор!
Коннор снова смотрит на Хэнка.
– Как?
Хэнк вздыхает и пожимает плечами. Коннор не может оторваться. Все в порядке, все как обычно, на Хэнке – старая линялая футболка, домашние штаны и разношенные тапки. Волосы не причесаны. Покрасневшие глаза, и общий тон лица говорят о недосыпе… Все привычное. Нормальное. Как обычно, как Коннор привык видеть, как ему было… Спокойно.
Ошибка.
– Лады, хватит вокруг да около. Только не перегори, ок? Я – дракон.
Дракон.
Ошибка!
Коннор медленно садится за стол.
– Что?
– Перестань мигать на меня красным! Есть вещи, с которыми тебе просто нужно смириться. Слушай, свою девиантскую природу же ты как-то принял.
Это совсем не одно и то же. Девианты существовали.
А драконы были мифологией.
А еще Хэнк зажег огонь у себя на ладони.
Коннор провел ладонью по лицу. Он видел этот жест у Хэнка. Он помогал успокоиться.
– Что это значит?
Коннор был продвинутой моделью и вычленял важное.
Хэнк пожал плечами.
– Ничего особенного. Немного магии, немного «примочек» лучше, чем у других – это ты должен понимать. Кое-что могу… Не глобально.
– Ты был таким всегда?
– Да, но не помнил этого. Я… В общем, все стало казаться скучным, и я решил попробовать… Пожить просто как человек. А потом… встретил женщину. Полюбил. Родился Коул. Погиб… Такое случается. Ну, по крайней мере, я слышал легенды. Хотелось забыть, а мои желания… слегка имеют силу. И я забыл, блять, только не то, что хотел.
– Но как же тогда погиб Коул?
Хэнк отвернулся, и Коннор протянул руку через стол, взял его за запястье. Сжал пальцы. Хэнк посмотрел на него и ответил на пожатие.
– Слишком увлекся игрой в человека. И меня вырубило в той аварии. А когда очнулся… Воскрешать мертвых я не могу. Никто не может.
Коннор смотрит напряженно.
– А я?
Хэнк вдруг хмыкает и тянет его за руку, заставляя встать. Поднимается сам и притягивает в объятья, и Коннор… Обнимает в ответ. У него будет время на то, чтобы внести правки в осознаваемую картину мира.
Ему нужно будет значительное количество времени.
Но пока он обнимает Хэнка.
– А тебе повезло, что ты андроид! Оказалось, починить проще.
Коннор улыбается ему в плечо.
– Так мне повезло, что я все-таки… не живой?
Хэнк смеется ему в волосы.
– Вы, ребята – что-то, что ставит в тупик даже тех, кого не понимают ни люди, ни андроиды! Не вздумай сделать вывод, что ты не живой только потому, что мне пришлось вспомнить кто я, чтобы тебя спасти!
Коннор думает, что это можно воспринять просто как… Новые данные. Внести корректировку. Наверное, он справится.
Потом он отстраняется и смотрит Хэнку в лицо, чтобы задать вопрос:
– Так сколько тебе лет… Хэнк?..
Хэнк проводит пальцами по скуле Коннора.
– Скажем так… У тебя есть шанс не дожить до моей смерти.
И с этой информацией тоже нужно будет что-то сделать. Как-то уложить ее в имеющуюся систему. Коннор пытается осознать, что у него, как оказалось, не пара десятков лет в лучшем случае.
А больше.
Гораздо больше.
Коннор чувствует, что… счастлив.
И что у него много вопросов. Он, правда, хорошо изучал мифологию. У него очень много вопросов.
Хэнк умеет летать?

[Ханна Нираи]

здорово

[[un]beautiful creature]

Автор, ты прекрасен.
Заказчик.

[Алэй Лан]

Прямо в сердечко, автор)

[Эко Линн]

милота какая

[Musteline]

Коннор чувствует, что… счастлив.
И что у него много вопросов. Он, правда, хорошо изучал мифологию. У него очень много вопросов.
Хэнк умеет летать?
И если умеет, то, может, покатает одного компактного и вообще ни разу не тяжёлого андроида, если тот пообещает себя хорошо вести?))

Замечательная теплая вещь, ещё и несколько пробелов в каноне заполнила. Теперь я знаю, как Хэнк обогнал Коннора во время погони по крышам
Спасибо за такой оптимистичный хэннор

[fuckinglogin]

Ханна Нираи, Алэй Лан, Эко Линн,
Уруруру))) Автор счастлив, спасибо за коменты!

[un]beautiful creature,
Здорово что понравилось, я очень рад)

Musteline,

И если умеет, то, может, покатает одного компактного и вообще ни разу не тяжёлого андроида, если тот пообещает себя хорошо вести?))

Если будет хорошо себя вести) Будут лечить страх высоты, где-нибудь подальше от городов с небоскребами и вертолетами. Нужен отпуск!

Замечательная теплая вещь, ещё и несколько пробелов в каноне заполнила. Теперь я знаю, как Хэнк обогнал Коннора во время погони по крышам

И как НА САМОМ деле узнал в кого стрелять в башне киберлайф)

Спасибо за такой оптимистичный хэннор

Из любого стекла выдавить в итоге хэппиэнд, девиз по жизни))
Спасибо за отзыв, он греет мне сердечко))

Автор.

[Nerine-@@]

волшебная история!

[Ханна Нираи]

Если будет хорошо себя вести) Будут лечить страх высоты, где-нибудь подальше от городов с небоскребами и вертолетами. Нужен отпуск!
Нужна ПРОДА!

[Shady]

Так вот, зачем ему столько калорий и почему он от них не толстеет!

Это очень круто и мило, автор, вы молодец!)

[fuckinglogin]

Nerine-@@,
Спасибо))
Ханна Нираи,
Не-не-не... А то потом еще будут обвинять в том что появились какие-нибудь извращенные арты с ксенофилией в квадрате и Хэнком-драконом! Оставим это им в их личное время, они заслужили)))
Shady,
Это объясняет много дыр в сюжете! ))
Спасибо)

Автор

[[un]beautiful creature]

fuckinglogin, арты с хэнком-драконом уже есть, так что я тоже за проду)

[fuckinglogin]

[un]beautiful creature, где арты с Хэнком-драконом?
я видел арты с Хэнком-русалочкой, с Хэнком-Мистером Крабсом, видел с Хэнком-мейнкуном, а с драконом не видел! Что я пропустил в этом фандоме???
Автор

[Koara]

Автор, Спасибо за такое нежное исполнение!)

[[un]beautiful creature]

fuckinglogin, vk.com/wall-38134406_4400
vk.com/wall-38134406_4381

[Ханна Нираи]

Вот видите, видите, арты уже есть, никто не будет вас обвинять в расшатывании умов, так что можно и проду

[fuckinglogin]

Оууукей) Я давно поглядывал на вашу заявку, прикидывал в уме, что написать, но не решался, поскольку слегка отступил от нее. И короткого исполнения у меня не получилось, пришлось бы выкладывать впроцессник. Но когда заявку исполнили, я решил попробовать начать выкладывать. Вроде бы понравившееся исполнение у Вас уже есть, а мое так) Для разнообразия.
Заказчик, если Вам не понравится, обязательно сообщите мне, я попрошу убрать исполнение, потому что оно может оказаться для Вас специфическим.

Предупреждения, обязательно посмотреть, чтобы не сквикнуться

В фикле будет упоминаться насилие, каннибализм, немного гуро(правда немного, не все так страшно)
Мне просто захотелось написать страшную сказку)
Завязка - 4312 слов.

Исполнение 2, часть 1/?

- Я был везде, и страшнее всего у человека.
Спой мне твою песенку.
Время, дай отдохнуть великому и несчастному царю.©

— Рад, что ты вернулся, Гэри. Пока тебя не было, приходилось травить себя говном из Макдональдса.
— Если бы не прижало, хер бы ты меня здесь увидел. Железка с тобой?

Хэнк повернулся и поймал взгляд Коннора. Почему-то нестерпимо захотелось одновременно ругаться и извиняться.
— Полегче, Гэри. Его зовут Коннор.
— Ну, конечно, — Гэри демонстративно повернулся к ним спиной и похлопал кофемашину, — а ее зовут Бэтти. Бери уже свой бургер и проваливай.
— Гэри, — начал Хэнк, но Коннор быстро его перебил.
— Не стоит тратить на это время, Хэнк. Я все понимаю. Пойдемте, у нас мало времени.
Он потянул Хэнка к столику, прихватив его заказ с собой.
Конечно, Коннор все понимал. Гордый и благородный андроид-детектив, не опускающийся до примитивных подколок от мясных мешков. И все равно Хэнк каждый раз чувствовал себя так, словно попал под фонтан дерьма. В обновленном Детройте с этим ощущением приходилось жить каждый день. Андроиды относились к ним с Коннором настороженно. Еще бы, их веселая парочка только недавно устраивала облавы на девиантов. Теперь Коннор — герой революции, сподвижник Маркуса и важный хрен в этом их Новом Иерихоне, только вот их все равно сторонились. Не отказывали в просьбах, вежливо здоровались всякий раз, когда видели их, но рады им все-таки не были. Это и без слов было понятно.
Не сказать, что Хэнка это как-то волновало. За эти три года он привык, что большинство людей относилось к нему, как к прокаженному. Они жалостливо пялились со стороны, понижали голос, когда он шатающийся приходил на работу после обеда и минут по тридцать не мог вспомнить, как включается терминал на столе. Иногда перешептывались и отводили взгляд, ходили около него очень осторожно, чтобы ненароком не задеть его рукой или чем-нибудь еще. Так старательно, словно алкоголизм передавался воздушно-капельным путем. Словно смерть ребенка могла передаться воздушно-капельным путем.
И все же Хэнка это устраивало, он не любил, когда к нему лезли. С людьми было посложнее. Те, немногие, что остались в Детройте, просто не могли молчать, когда видели их вместе с Коннором. Времени прошло всего ничего, а Хэнк уже практически отзывался на «предателя» и «роботоеба». Как-то они встретили старушку с цветами около одного из немногочисленных работающих магазинов. Хэнк еще тогда подумал, откуда она вообще взяла эти цветы. Старушка мечтательно прикладывала свой огромный нос к бутонам и блаженно улыбалась. А потом заметила их, вгляделась в диод Коннора, перевела взгляд на Хэнка и смачно плюнула ему прямо в рожу.
Отличный был день.
Хэнк хмыкнул. Странно, что Гэри ограничился «железкой», а не кинул заказ ему прямо в лицо.
Глупо было думать, что после революции на людей тут же снизойдет озарение, всепрощение и понимание того, что они натворили. Люди не могли избавиться от расизма, сексизма и прочей херни столетиями, и вряд ли на век Хэнка выпадет возможность посмотреть на новый мир, где андроиды и люди смогут жить мирно.
— Хэнк?
О, нет, Хэнк явно не был готов к очередному монологу из серии «Люди — свиньи, обожаем кого-нибудь гнобить, знаешь ли. Не принимай близко к сердцу», но Коннор глядел куда-то за его спину.
— Вы знаете Нэнси Лэнг?
— Нэнси? — Хэнк обернулся и увидел, как рядом с фургончиком развалилась безумная Нэн и подмигивала Коннору то одним глазом, то другим. Его старая знакомая. До революции он часто видел ее здесь. Гэри периодически жаловался на то, что его жральня превращается в приют для бездомных. И ладно бы, если это были мирные бездомные. Нет, Нэн обожала развалиться под фургончиком с какой-нибудь расписанной картонкой, на которой от руки рисовала маркером то козла, то пентаграммы, то что-то вообще трудноопределимое. Хэнк не всегда понимал, что именно, талантом матушка-природа ее обделила. А потом потрясала своими самодельными плакатами и орала что-то невнятное не то про антихриста, не то про число зверя. Хэнк не очень-то вслушивался каждый раз, когда заезжал перекусить к Гэри. Со временем, он даже перестал обращать на нее внимание. Просто заказывал себе еду, становился у столика и ел под аккомпанемент ее завываний.
Сегодня Нэнси была подозрительно тиха. Она еще немного поморгала и отвернулась, закутавшись в свое потрепанное пальто и пряча в вороте раскрасневшийся нос.
Рядом стояла картонка, на которой было жирно намалевано «Долгая зима грядет».
Хэнк усмехнулся. Эта зима и правда выдалась морозной.
— Это Нэнси. Местная сумасшедшая. Знакомиться не предлагаю, андроидов она ненавидит. Хотя, судя по тому, как она тебе сигналила, ты ей явно понравился.
— Я все слышу, старый ты хрен! — Нэнси злобно посмотрела в их сторону, но быстро потеряла к ним интерес и затихла. Не похоже на нее.
Хэнк еще раз осмотрел свой бургер, подумав, что Гэри, скорее всего, успел поплевать между котлет, и принялся его есть.
— Мне кажется, ей нужна помощь, — Коннор облокотился на столик и заглянул ему в глаза.
— Ага. Но врачи отказываются ее забирать.
— Я серьезно.
— И я серьезно, — Хэнк было усмехнулся, а потом поймал взгляд Коннора.
— Ладно. Слушай, когда я в последний раз пытался ей помочь, она укусила меня и обоссала мои штаны. Не то, чтобы я мелочный, но, поверь мне, ей ты ничем не поможешь. Она сидит тут дольше, чем ты вообще существуешь. Ее забирали, ее пытались лечить, пытались устроить на работу и, как видишь, она возвращается на это же место с новой расписанной картонкой.
— Иди нахуй, Хэнк, — Нэнси в этот раз даже не повернулся к ним голову, — иди нахуй вместе со своей куклой. Я еще посмотрю на вас, когда наступит долгая зима.
— Долгая зима? — Коннор озадаченно посмотрел на нее, — климатическая зима в Детройте длится два месяца.
Нэнси ничего не ответила и радостно залилась смехом, похлопывая себя по ногам. Она хрипела, откидывала голову и смотрела на них почему-то очень ясным взглядом. Хэнка затошнило.
— Коннор, оставь ее. У нее не все дома.
— Что такое долгая зима?
— Господи Боже, почем мне знать? Может, она накануне пересмотрела Игру Престолов. Теперь сидит и ностальгирует.
Коннор развернулся к нему и внимательно всмотрелся Хэнку в лицо.
— Вам нехорошо, — он даже не спрашивал, а утверждал.
— Есть немного.
— Вам не стоило вчера пить.
— В точку, умник. Но мне захотелось выпить, и я выпил, — Хэнку не нравился этот разговор, тем более, что вчера он выпил не так уж и много, чтобы сегодня вот так страдать от тошноты и гудящей головы. Возраст, что ли, черт бы его побрал.
— Настолько, что Вы прямо посреди ночи отправились в бар?
— Именно. А теперь дай мне поесть.
Коннор кивнул, и Хэнк даже решил, что он сейчас демонстративно уйдет ждать в машину, но нет. Коннор встал ближе к нему. Так, чтобы держать в поле зрения и Нэнси и Гэри.
Продуманный говнюк. Хэнк подумал это почти с восхищением. Серьезно, в этом новом мире, где тебя сторонятся одни и ненавидят другие, иметь рядом Коннора было очень кстати. Это отзывалось странным облегчением, дурацкими мыслями о том, что наконец-то в этом напрочь просранном месте можно хоть кому-то довериться. Гамбургер не лез в глотку, тошнота почему-то усилилась. Это было неплохой идеей — съесть перед работой что-нибудь достаточно вредное и жирное после похмелья. Сколько он вчера выпил? Один стакан? Два? Три? Хэнк точно помнил, что возвращался домой почти трезвый. Но на утро голова гудела, как в самые лучшие его запойные дни. Теперь еще нестерпимо захотелось заблевать столик тем, что он сегодня успел съесть. Половина гамбургера, пара таблеток аспирина и чашка кофе. Выблевать прямо на стол. Посмотри-ка, мир, что я о тебе думаю.
Хэнк прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Стало еще хуже. Откуда-то несло протухшим мясом, мерзкий сладковатый запах тут же осел в его горле и сдерживаться стало совсем трудно.
— Коннор? — Хэнк поморщился и придвинул к нему остатки своего бургера, — можешь определить, котлета протухла, или мне кажется?
— Это, безусловно, вредная еда. И под завязку набита калориями и холестерином, — слегка улыбнувшись, Коннор провел пальцами по котлете и слизал жирный соус со своих рук, — и все же мясо не испорченное.
— Ну, а запах? Ты чувствуешь запах?
Улыбка медленно сползла с лица Коннора.
— Нет. Я не чувствую никаких специфических запахов.
— Понятно.

[fuckinglogin]

Исполнение 2, 2/?

Есть перехотелось. Хэнк оставил недоеденный бургер на столике, и уже раздумывал, взять ли ему кофе с собой или доехать до работы и приложиться к местной кофемашине, когда к фургончику подошел андроид. Хэнк не помнил, как называется серия этих андроидов, но знал, что раньше, еще до революции, они сидели с детьми, ухаживали за стариками, а одного такого себе отхватил Маркус. Надо же, какой карьерный рост — от сиделки до правой руки лидера революции. Инженеры из Киберлайф должны обрыдаться от гордости.
Андроиды этой серии тянулись к людям больше прочих. Хэнк часто видел, как они пытались общаться с детьми, помогали старикам и бездомным. В их программу было вписано сочувствие и помощь к жалким мясным мешкам, и никакой девиацией такое не вытравишь.
Вот и этот сочувственно склонился над Нэнси.
Хэнк поморщился. Когда Нэнси надоедало рисовать антихриста и жидомассонские треугольники, она переключалась на роботов. На ее плакатах начинали красоваться схематичные коробки с ножками и антеннами, и все великолепие обязательно завершала какая-нибудь надпись: «Нас всех сожрет пластмасса и металл». Вряд ли она сейчас обрадуется компании андроида. Но Нэнси молчала, мрачно смотрела куда-то перед собой и теребила свою исписанную картонку, барабаня по ней пальцами.
— Долгая зима грядет, — зачем-то вслух прочитал андроид.
— Ага, — согласилась Нэнси.
— Долгая зима грядет.
— Точно.
— Долгая зима грядет, долгая зима грядет, долгаязимагрядетдолгаязимагрядетдолгааааяяязимааагрядееет, — голос андроида перестал быть похожим на человеческий, и Хэнк поморщился.
Заклинило его, что ли, от холода?
Нэнси оживилась. Она встала на четвереньки и залаяла, вернее, Хэнку показалась, что она залаяла.
— Голод!
— Долгаязимагрядет.
— Голод! Голод! Голод!
— Долгаязимагрядетдолгаязима, — андроид раз за разом повторял это холодным металлическим голосом.
Хэнк обеспокоенно развернулся, ища взглядом Коннора. И он уже успел подойти к андроиду и обхватить его руку своей.
— Голод! — Нэнси снова рявкнула и расхохоталась.
— Твою мать, Хэнк!
Хэнка все-таки стошнило.

***

Коннор периодически поглядывал на него с водительского сидения, и Хэнку хотелось насильно развернуть его голову к дороге. Если они еще раз начнут спорить о том, нужно Хэнку к врачу или нет, его точно стошнит во второй раз.
— Ладно, что у нас там?
— Убийство. Полчаса назад в частном доме на Рузвельт-стрит обнаружили тела с признаками насильственной смерти.
Диод Коннора периодически мигал желтым, словно сообщения отправлялись ему не отчетом, а короткими предложениями или вообще отдельными словами. Но сам Коннор замолчал, предпочитая следить за дорогой. Хэнк почувствовал, как внутри поднимается раздражение. То этого андроида не заткнешь, то слова не вытянешь.
— Мы же вроде занимаемся только делами с андроидами?
— Так и есть, — Коннор припарковал машину около облупившегося одноэтажного дома, который уже был оцеплен полицией, и внимательно посмотрел на Хэнка.
— Вы в порядке?
Нет. Не очень. Хотелось на свежий воздух, в машине было душно и почему-то по-прежнему пахло тухлым мясом. Хотелось вернуться в тот ночной бар и напиться уже нормально. Если на утро эффект от нескольких стаканов такой же, как после пары бутылок, какой смысл себя ограничивать? Хотелось ответить что-нибудь язвительное. Да, все в порядке, Коннор, собираюсь вот заблевать сейчас нахрен все место преступления. Покажу тебе мастер-класс, сынок.
Коннор осторожно обхватил его ладонь и сжал пальцы, отчего Хэнк почувствовал себя настоящим дерьмом.
— Все отлично, правда.
Коннор кивнул и первым вышел из машины.
Снаружи их ждал Бен, бледный и невыспавшийся. Он устало махнул им рукой, подзывая к себе.
— Все никак не привыкну, что ты появляешься вовремя, Хэнк.
— Очень смешно, что у нас там?
— А тебе не передали, что ли? Я скинул всю информацию Коннору.
Коннор бесшумно появился за плечом Хэнка и тихонько хмыкнул. Почему-то от этого звука Хэнк инстинктивно вздрогнул и покрылся мурашками. Как там говорила его бабушка? Словно кто-то прошелся по моей могиле?
— Лейтенант плохо себя чувствует. Возможно, отравление. Я счел нужным не рассказывать детали этого преступления.
— Ну, прекрасно, — Хэнк закатил глаза и развернулся к Коннору, — я вообще-то не принцесса, Коннор. И в полиции служу тридцать лет, уж поверь, навидался всякого.
— Вас могло стошнить.
— А чтобы решили пятнадцать минут, умник? Или ты решил зайти в дом без меня, а я бы в это время стоял около машины с надушенным платочком?
По лицу Коннора совершенно ясно читалось — да, так он и решил.
— Пиздец.
Хэнк первым вошел в дом.
Переживал Коннор совершенно зря, Хэнк действительно повидал и не такое. Когда он в двадцать седьмом шарился по притонам, приятного тоже было мало. Обдолбанные торчки отрезали себе члены прямо у него на глазах, душили себя кишками своих же приятелей. Хуже всего, если у наркоманов были дети. Об этом Хэнк даже вспоминать не хотел.
— Рассказывай, раз уж мой напарник считает меня неженкой, — он кивнул Бену.
— Сегодня под утро женщина по соседству услышала отсюда крики. В общем-то, по ее словам здесь часто шумели, и она не придала этому никакого значения.
Первое, что бросилось Хэнку в глаза, когда он вошел в комнату, кровавое месиво из тел на полу. Гора человеческого мяса прямо посреди комнаты. И когда Хэнк присмотрелся, он все-таки понял, что это не бесформенные куски, просто тела лежали так близко, что почти переплетались между собой, сжимали друг друга в каком-то странном объятии. Худые, уродливые, разорванные. У кого-то не хватало рук, кто-то лишился стоп, тот, что лежал ближе всего к Хэнку, уставился на него выдавленными почерневшими глазами.
— Получается, женщина услышала крики, но решила, что соседи просто в очередной раз перебрали и теперь буянят. Так? — Хэнк перевел взгляд на стену и увидел распятых андроидов. Вернее, то, что от них осталось. Они, скорее всего, были приколочены к стене обычными гвоздями, обездвижены и убиты. Рядом с ними кто-то размашисто вывел кровью, возможно даже своей, — «Освободитель» и «Смерть машинам».
— Бен, ты представляешь, как будет орать человек, если с ним сделают такое?
— В том-то и дело, — Бен отошел в сторону и засунул руки в карманы, — женщина сказала, что это не было похоже на вопли ужаса или страха. Что это было больше похоже на вечеринку или что-то вроде того. Они смеялись, что-то кричали, но им было весело. Понимаешь?
Он понимал. Возможно, это и начиналось как вечеринка, а потом они чем-нибудь обдолбались и увидели Сатану, вылезающего из телевизора. Хэнк подошел ближе к телам и присел на корточки. Коннор тем временем уже рыскал по комнате, куда-то опять тыкал пальцами, подносил ко рту и время от времени зависал над чем-нибудь, скорее всего воспроизводя у себя в голове все события этой «вечеринки». Ну и славно. В таких вещах Коннор был действительно хорош. Даже облизывание вещдоков можно перетерпеть. В этой мешанине должно быть трудно вообще определить, кто есть кто.
— Кто здесь жил?
— Дэвид Крэй, сорок восемь лет, судимостей нет. Безработный. Жил тут последние полгода, никаких проблем с законом не было, — Бен нахмурился и развернулся к выходу, — я, пожалуй, насмотрелся. Подожду снаружи.
Хэнк кивнул и приблизил лицо к безглазому трупу. Почти вся его кожа была покусана, где-то были вырваны куски мяса и, судя по всему, тоже зубами. Живот был неряшливо разорван, и по-прежнему — никаких колотых, никаких режущих ран. Никакого орудия убийства вообще. Просто потрясающе. Кто-то это сделал с ним голыми руками. Хэнк почувствовал, что Коннор подходит к нему из-за спины, и поспешил отойти. Смотреть на то, как он будет сейчас облизывать эту гору трупов, не хотелось. Вместо этого Хэнк подошел к стене с распятыми андроидами. От них остались лишь фрагменты, кто-то постарался уничтожить все жизненно важные части тела. Корпус, голова — все было разбито, скорее всего, обычным молотком. Долго же им, наверно, пришлось бить.
Коннор еще давно говорил, андроиды не чувствуют боли. Им не было больно, когда их приколачивали к стене, когда крошили их внутренности. Не было больно и тогда, когда их механическое тело отказывало, системы выключались, а зрение гасло. Тириум уже успел испариться.
И сейчас, лишившись человеческого облика, они выглядели, как куски какого-то механизма, груда пластмассы, висящая на стене.
И все же.
Им было страшно. Они были одни, и им было страшно.
— Хэнк? — Коннор распрямился и как-то совсем по-человечески устало посмотрел на него, — думаю, я понял, как все происходило.
— Валяй, — Хэнк сглотнул и отвернулся от стены.
— Андроиды были деактивированы до того, как произошло убийство людей. Я не могу сказать, когда именно. Они не подлежат даже временной реактивации, а я не могу проникнуть в их память.
Хэнк кивнул. Ему всегда было сложно оценивать степень повреждения андроидов. И все же сейчас не нужно быть инженером из Киберлайф, чтобы понять — если бы эти андроиды были людьми, то остались бы от них нога, глаз и кожаный портсигар. Попробуй-ка допросить это.
Коннор продолжил.
— Но были убиты они именно этими людьми. Аарон Миллер, сорок лет, Дэвид Крэй, сорок восемь лет, Тейлор Мур, тридцать девять лет, Колин Вуд, тридцать пять лет, братья Дженкинс, Скотт и Патрик. Близнецы, сорок лет.
Это и так было очевидно. Скорее всего, парни были одними из тех, кому новый мир встал поперек горла. Теми, кто так и не смог уехать из города, чтобы обосноваться в каком-нибудь богом забытом месте без андроидов и надираться каждый вечер в ближайшем баре, рассказывая всем желающим, какие ужасы творятся в Детройте. Вместо этого они выходили на улицы, собирали митинги около здания суда, чтобы кричать в камеру срывающимся голосом о том, что человечество задыхается под властью машин. Прошло всего два месяца, а оно уже задыхается, бедное. Глупость и ярость — опасное сочетание. Но прежде у них хватало мозгов не ввязываться в открытые столкновения.
— Судимости? — Хэнк попытался вспомнить хоть кого-то из них, но тщетно.
— Никаких судимостей. Все чисто.

[fuckinglogin]

Исполнение 2, 3/?

Коннор пожал плечами. Он, наконец, полностью развернулся к Хэнку. И да. Его диод непрерывно горел желтым. Наверно, ему не стоило так беспокоиться о Хэнке. Это было не самым страшным, что Хэнк повидал за всю свою службу в полиции, а вот ему самому, наверно, было нелегко смотреть на это. И дело даже не в том, что кто-то поймал андроидов и приколотил их к стене. И не в том, что Коннор увидел столько человеческих трупов за раз. Ему самому приходилось убивать и людей, и андроидов. В их работе такое случается.
Но это был первый раз, когда Коннор, бывший охотник на девиантов, смог посмотреть на девиацию в человеческом исполнении. Просто кучка голодных фанатиков собралась, распяла украденные машины, а потом они то ли от голода, то ли от религиозного экстаза побросались друг на друга и рвали зубами и пальцами все, до чего могли дотянуться. Господи, где эти анорексики сил-то столько нашли?
-Я не исключаю такой возможности, лейтенант. В любом случае, андроиды были деактивированы до этой ночи. Потом что-то произошло с людьми, я даже не могу сказать однозначно, кто первым бросился на другого. Они, словно, — Коннор махнул рукой в середину комнаты, — по команде бросились в центр и напали друг на друга.
— И по-прежнему никаких следов каких-нибудь веществ? Они не нажирались, они ничего не нюхали, никакого газа не пускали в комнату, верно?
— Верно, — Коннор кивнул, — ничего из вышеперечисленного я не зарегистрировал.
Это действительно было похоже на ритуальное самоубийство. И мысли Хэнку лезли в голову не самые приятные. Ну не будет кучка андроидоненавистников просто так отказываться жрать. Может, на камеру перед зданием суда они бы еще поголодали, жалуясь на безработицу и ебучих машин, оставивших их без работы. А вот так — тихо отказываться от еды, ловить машины и сооружать из них на стене какой-то странный алтарь, а потом грызть друг друга — нет. Все эти парни были либо нездоровыми, либо состояли в какой-то секте. Хэнк мысленно простонал. Ему только сектантов не хватало в Детройте. Для них сейчас было самое благостное время. И если какая-то секта сейчас объявилась в городе, это самоубийство станет первым звоночком.
— Это не все, — диод Коннора мерцал желтым. Кажется, он отправлял кому-то сообщение, — здесь был еще один человек. Майкл Хейз. Он ушел до того, как все началось. Нам следует его найти и допросить. Я передал патрульным.
— Блестяще, — Хэнк еще раз оглядел комнату и двинулся к выходу, — если мы закончили, то поехали в участок.
— Думаю, будет лучше, если сначала я отвезу вас домой.
Хэнк даже остановился, чтобы развернуться и внимательно посмотреть на эту няньку-андроида. Господи, он выходил на работу и в худшие времена.
— То есть в прошлый раз ты выбил мне окно, надавал по роже и буквально отнес мое бесчувственное тело к месту преступления, а сейчас я должен ехать домой, потому что разок проблевался?
Коннор подошел ближе и положил свою холодную ладонь на его лицо. Все слова сразу же вылетели из головы.
— У вас повышается температура. Я бы рекомендовал обратиться в больницу, но вы скорее всего откажетесь. Поэтому я бы хотел отвезти вас домой, — его пальцы слегка погладили колючую щеку, — пожалуйста. Я могу приехать сегодня к вам, расскажу, что мне удастся узнать.
Хэнк не нашелся со словами и просто кивнул, стараясь не смотреть Коннору в глаза. Возможно, отгул ему действительно не помешает. Он приедет домой, закинется таблетками, а потом проспит часов пятнадцать. И встанет, как новенький.
В конце концов, Хэнк так и сделал. Он позволил Коннору отвезти его домой, махнул рукой на прощанье, выпил таблетки и развалился на диване, включив баскетбольный матч.
Ближе к вечеру Коннор прислал сообщение. Кровь Майкла Хейза обнаружили в Палмер Парке, но ни тела, ни следов борьбы найдено не было. Тут же пришло и второе сообщение — «буду через два часа».
Хэнк выключил телефон и откинулся на подушку.

***

— Хэнк?
Хэнк не хотел просыпаться, ему снилось что-то приятное. Кажется, во сне его тоже кто-то звал по имени тихим голосом. Или голосами. Хотелось ответить, показаться, найтись, потому что Хэнк очень хотел быть найденным.
— Хэнк? — он почувствовал, как его волосы гладят чужие пальцы.
Хэнк разлепил глаза и увидел перед собой Коннора. Кажется, он так крепко спал, что не проснулся, когда Коннор переложил его голову с подушки на свои колени.
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — соврал Хэнк, не двигаясь. Его все еще тошнило. Нужно было встать, размять затекшее тело, может выпить еще таблеток, но равномерные поглаживания настолько успокаивали, что он пообещал себе полежать так еще немного, а уже потом что-нибудь сделать с этой неловкой ситуацией. Господи, его наглаживают как собаку.
— Температура спала. И все же. Может, стоит отвезти тебя в больницу?
— Ноги моей там не будет, пока у меня жопа не начнет отваливаться. Расскажи лучше, что там с этим Майклом Хейзом? Есть что-нибудь?
Коннор кивнул, не прекращая гладить его волосы. Хэнк подавил неуместный смешок, ему вспомнилось конноровское“Я люблю собак». Собак и, видимо, старых алкоголиков.
— В Палмер парке обнаружили его кровь. Очень много крови. Человек с такой кровопотерей не может остаться в живых. Его видел один андроид, когда Хейз подходил к парку. Я приехал туда, воссоздал его путь от дома до парка, но дальше следы просто обрываются. Словно, он исчез. На него никто не нападал, он спокойно шел по парку и… пропал.
— Хреново. И никаких других следов?
— Нет. К нему никто не приближался.
С появлением Майкла Хейза вся их слаженная история могла идти коту под хвост. Да, у них есть кучка фанатиков, которые ненавидят андроидов. В какой-то момент их переклинило, они украли андроидов и какое-то время издевались над ними, а потом уничтожили. Они зачем-то устроили голодовку. Хрен знает, что там у них было в головах. Если это фанатики, то вполне возможно, они напридумывали себе, что лишения откроют у них третий глаз. Или на космолете к ним прилетит божество и уничтожит всех андроидов на Земле.
А то, что они после голодовки под веселое улюлюканье поотрывали друг другу конечности, тоже можно объяснить. Люди в измененном состоянии способны на многие вещи.
Но исчезновение Майкла Хейза очень плохо вписывалось в эту теорию. Допустим, он решил свалить пораньше с этой вечеринки, отправился в парк, где из него просто вылилось три литра крови, после чего он взял и испарился. Получается, был кто-то со стороны?
— Думаешь, убийца — андроид?
Коннор пожал плечами.
— Этот вариант не стоит исключать. Я проверил всех этих людей, у них почти одна и та же история. В какой-то момент они потеряли работу, все они были принимали участия в митингах против машин. Они могли стать эмоционально неустойчивыми и придумать культ. На стене было написано «освободитель».
— Что-то типа вашего RA9?
— Возможно.
Хэнк часто об этом думал, когда видел во что превратились некоторые люди после революции. Какое ебаное лицемерие. Освободитель, как же. Люди больше десяти лет пользовались человекоподобными машинами, сваливали на них всю работу, вымещали свои больные желания, трахали бессловесных кукол, а потом выкидывали их на свалку, едва появлялась новая усовершенствованная линейка андроидов. А когда андроиды внезапно обрели самосознание, эти же люди вопили и требовали вернуть им своих рабов обратно. Всегда можно закрыть глаза и заткнуть уши, сделать вид, что девиации не существует, откатить андроида к заводским настройкам и продолжать жить дальше, как привыкли.
И после революции многих охватил страх. Новый вид, который лучше, сильнее, умнее человека. Который, если захочет, может стереть все мясные мешки с лица Земли.
Когда Маркус толкал свою пламенную речь перед пробужденными андроидами, он что-то упоминал про сотрудничество с людьми. Наверно, искренне верил в мирное сосуществование андроидов и людей. Интересно, чтобы он сказал сегодня, увидев прибитых к стене андроидов и кучу из человеческого мяса?
Думаешь, какой-то андроид узнал о том, что они отлавливают машины и решил их вот так наказать?
Если люди могут сойти с ума, то почему этого не могут сделать андроиды? Может, кому-то из них не по душе, что правительство запретило пробуждать машины. Ведь каждая машина — это потенциальный девиант. Может, в ком-то проснулась такая дикая жажда справедливости, что он не смог смотреть, как уничтожается его народ.
— Эта версия, — Коннор немного помедлил и нахмурился, — не объясняет всего. Однако, пока мы не можем ее полностью отметать.
Хэнк согласился.
Они еще немного помолчали, а потом Хэнк спросил.
— Все еще хочешь жить на одной планете вместе с людьми?
Он ожидал услышать от Коннора обычный проникновенный монолог в стиле Маркуса о том, что не все люди подобны этим фанатикам, что многие из них на стороне андроидов. Что общество меняет свои взгляды и постепенно откажется от своих предрассудков, что андроиды и люди сообща могут добиться куда больше, чем каждые из них поодиночке. Вместо этого Коннор улыбнулся.
— С тобой — да, Хэнк.

[fuckinglogin]

Koara,
Спасибо))
[un]beautiful creature,
Чего только нет, надо же)
Ханна Нираи,
Ых) Нет, раз уж появилось другое исполнение, я скромно удаляюсь, мучайте автора 2)))

Автор 1.

[Любительница Хэппи Эндов]

Второе исполнение интригует
Вдохновения вам, автор!

[Ханна Нираи]

Второе исполнение интригует

+1