[dbhfest]

1.12 Хэнк/Коннор, NC-17
Коннор отключается дома у Хэнка, чтобы проверить систему и перезагрузиться, предупредив его заранее. Подвыпивший Хэнк решает поинтересоваться, что там у андроида в штанах. Ситуация возбуждает Хэнка, он начинает мастурбировать, пока Коннор в отключке и в момент оргазма с закрытыми глазами стонет «Коннор» и в ответ слышит «Лейтенант?..».

@темы: 1 тур, Коннор, Хэнк Андерсон

Comments

[fuckinglogin]

Милый заказчик, исполнитель прочитал заявку чуточку по диагонали, поэтому пропустил момент того, что Коннор должен был Хэнка о своей отключке предупредить, а ещё исполнителя разнесло почти на 5к слов... в общем, искренне надеюсь, что понравится, хоть и почти уверен, что вряд ли попал в то, что вам хотелось.

Под катом - отчаянно близящийся к стёбу юмор и риск того, что читателю станет стыдно за Хэнка (автору за Хэнка очень стыдно!).

4797 слов, часть 1/4

Хэнк нажрался. Хэнк нажрался, как последняя скотина, до поросячьего визга и до каруселей. Почему Хэнк нажрался, как последняя скотина? Потому что Хэнк мог. А ещё потому что ему исполнилось пятьдесят четыре, но эту причину он признавать отказывался. Он захотел нажраться − он нажрался, всё просто, как день, и тот факт, что он стал ещё на год ближе к могиле, совсем не имел к этому отношения. Совсе-е-ем.

Хэнку было хорошо. Хэнку, говоря откровенно, было даже заебись. Сидел себе в баре, лакал дешёвый вискарь и смотрел игру. Пока мистер заботливые штанишки не пришёл по его душу с выражением вселенской скорби на лице и всратым принтом с мультяшным псом на толстовке.

Да, Коннор теперь постоянно таскал толстовки, и на каждой из них, вот просто на каждой красовался какой-нибудь отвратительный рисунок. Пёсики. Рыбки. Маркус, размахивающий флагом мирной революции. Да-да, с Маркусом теперь делали мерч. Футболки, кружки, брелки, чехлы на планшеты, бельё − всё, что душе угодно. Наверняка и фалоиммитаторы в форме его члена. Если у него вообще есть член, конечно.

Девки мерч с самым харизматичным андроидом года с полок попросту сгребали, а Коннору его толстовка досталась лично от виновника всего балагана, и таскал он её, чтобы «чувствовать себя ближе к общему делу». Футболки Хэнка он таскал тоже: огромные, растянутые настолько, что в них с лёгкостью влезла бы ещё пара Конноров, но влезал, благо дело, только один. Чтобы чувствовать себя ближе к человеческим слабостям, очевидно − футболки эти идиотские у него с плеч постоянно сползали, крайне эффективно повышая слюноотделение у Хэнка и температуру в комнате.

Но сейчас Коннор, слава всем богам, был не в футболке. Коннор был в толстовке, и Коннор сказал проникновенно − лейтенант, алкоголь вредит вашему здоровью. Хэнк фыркнул − моему здоровью вредят занозы в заднице. Коннор обеспокоенно нахмурился − оу, лейтенант, как же вы умудрились заработать занозу в ягодице, возможно, вам требуется медицинская помощь? Из «Киберлайфа» занозу прислали, ответил Хэнк и так разоржался, что подавился вискарём.

Коннор, так и не поняв, что занозой в заднице назвали именно его, положил на барную стойку оплату за пойло, вежливо улыбнулся бармену и, ласково подхватив Хэнка под руки, без особых усилий стянул со стула и так к выходу и принялся тащить, пока Хэнк не заорал, что дойдёт сам. Коннор милосердно отпустил. Хэнк благополучно плюхнулся на пятую точку. Коннор с лицом кирпичом поднял назад и уже более милостиво закинул его руку себе на плечо. С таким положением дел Хэнк смирился и позволил довести себя до машины без особого сопротивления.

Улица перед глазами плыла и качалась, мелкий снег припорашивал бороду, и Хэнк пытался слизать его языком, но снежинки таяли почти моментально, так что лизал он в итоге саму, собственно, бороду. Она оказалась ничего такая − пушистая, приятная. Словно крупные ворсинки языком перебираешь.

Хэнк давно не чувствовал себя таким лёгким. Возможно, это было связано с тем, что его немалый вес тащил практически полностью на себе андроид, для которого Хэнк явно казался пушинкой, а, возможно, так действовало виски, но ему сто лет не было настолько потрясно. Хэнку море было по колено, Хэнк готов был спасать киберпринцессу из киберзамка, прискакав к ней на хромом киберконе, Хэнк бы весь шар земной сейчас облетел.

Вместо этого Хэнк крякнул, когда Коннор практически запихал его на пассажирское сидение машины, застегнул ремень безопасности в шлёвку собственных джинсов и потянулся рисовать на заиневшем стекле машины член.

Пятьдесят четыре − такие мелочи. Вся жизнь впереди.

− Лейтенант, − донёсся вкрадчивый голос рядом с ухом.

− Ёбаный насос! − Икнув от неожиданности, Хэнк подпрыгнул на кресле и долбанулся макушкой о крышу. − Чего творишь, террорист механический?!

− Подвиньтесь, пожалуйста, немного вправо, я застегну вам ремень, − невозмутимо сказал Коннор.

Хэнк нахмурился, опустил глаза вниз и на всякий случай проверил пряжку ремня на джинсах, а потом для верности ещё и ширинку.

− У меня всё застёгнуто, − возмущённо заявил он, − чё пиздишь?

− Я про ремень безопасности. Вы… пристегнули его к себе, лейтенант. Позвольте, пожалуйста, исправить ситуацию.

На поверку оказалось, что Коннор и правда не пиздел. Хэнк забормотал недовольно, однако всё-таки позволил себя нормально пристегнуть.

Когда они двинулись с места, Коннор, что удивительно, молчал. Обычно он трындел чуть ли не без умолку, а тут решил тихоней посидеть, но кое-как пьяным сознанием Хэнк причину понять всё же умудрился − пару дней назад он строго-настрого запретил Коннору поздравлять его с Днём рождения, говорить о его Дне рождении, дарить ему на День рождения подарки, а также осуждать то, как он этот День рождения проведёт. Коннор, конечно же, сразу засопротивлялся-завозмущался и попытался задавить аргументами, как делал всегда. В большинстве случаев желаемого он добивался, однако не в этом. В этом Хэнк был настроен очень, очень решительно, так что Коннор в итоге уступил и сдался и, судя по всему, на этот раз по-настоящему, а не как обычно, для виду, на самом деле всё равно отправляясь делать всё по-своему.

Что ж, это было в какой-то степени даже приятно, только вот сейчас Хэнку в кои-то веки хотелось чесать языком, а тот, кто этим самым языком обычно целые борозды распахивал, крайне не вовремя решил поиграть в молчанку. Значит, на разговор его разводить придётся самостоятельно. Ну, всё когда-то случается в первый раз.

Только вот о чём… не о погоде же и не о том, как там дела у Маркуса и его задорной компании пластиковых бунтарей.

В поисках темы Хэнк замотал головой, оглядывая салон машины, но ничего в ней не наталкивало на мысли, пока взгляд не зацепился за им же нарисованный на окне хрен. В шляпке.

− Коннор. Ко-о-онор. Кон-н-нор.

− Да, лейтенант? − ответил тот, картинно вздохнув и не поворачивая даже головы.

Будь Хэнк трезвым, он бы такую тему поднимать не стал. Будь Хэнк как обычно грустно пьяным − не стал бы тоже, но сегодня, о, сегодня он был весело пьяным, и это казалось самой охуительной идеей за всю историю охуительных идей. Взбудоражено поёрзав в кресле, он скрестил руки на груди, опёрся плечом о дверцу машины и наконец задал вопрос, который мучал уже очень давно:

− Коннор. Поведай мне, Коннор. У тебя есть хер?

Встроенная в висок рождественская гирлянда замигала жёлтым, сам её обладатель разинул удивлённо рот и соизволил всё-таки повернуть башку, чтобы окинуть поражённым взглядом, но быстро взял себя в руки и, прочистив зачем-то глотку, ответил таким же ровным голосом, что и минуту назад:

− Да, лейтенант, у меня присутствуют половые признаки, присущие человеческой особи мужского пола. Первичные, а также те вторичные, которые возможны для искусственного тела, не проходящего через стадию полового созревания. Помимо этого…

− Ни пизды не понял. Можно на английском вместо задротского, а?

Коннор поджал губы и сильнее стиснул пальцы на руле. Это было заметно даже в том пьяном угаре, в котором находился Хэнк, и он довольно заулыбался себе в бороду − вместе с дебильной человеческой одеждой к Коннору пришли ещё и дебильные человеческие привычки. Помимо поджимания губ он также повадился теребить мочку уха, когда задумывался, а ещё лежать на диване жопой кверху, свесив руку, чтобы начёсывать довольное собачье пузо. В такие моменты Хэнк злостно завидовал Сумо.

Ответил Коннор только тогда, когда они заехали во двор дома.

− Да, лейтенант, у меня есть… хер.

Хэнк, довольный тем, что добился нормального ответа, радостно похлопал Коннора по плечу, а потом осознание услышанного свалилось на него, словно небесная манна, приправленная тротилом.

У Коннора есть хер. Мамочки. А Хэнк-то думал. А Хэнк-то считал. Вот ж, блядь, сюрпризик от доброго дядюшки Элайджи, получите-распишитесь. С Днём рождения, лейтенант Андерсон, всех вам благ, чтоб вы сдохли поскорее.

− А на кой хер тебе, Коннор, хер? − продолжил Хэнк свой допрос, спонсированный горячительными напитками и временем, забирающим золотые годы. Коннор обхватил его вокруг талии с бережностью голодного гризли и потащил к дому с настойчивостью сельскохозяйственного комбайна.

− Напомню, что меня создавали максимально приближенным к человеку, − пояснил он терпеливым голосом, который нельзя было охарактеризовать иначе, кроме как «для дебилов». Хэнк даже собирался оскорбиться, но передумал. − А человек без половых органов − достаточно… необычное явление.

− Но, типа, − продолжил мысль Хэнк, пока Коннор перетаскивал его через порог, − ты ж этот, бля. Робот-хищник… то есть, бля, Чужой… то есть, сыщик.

− Андроид-детектив, − поправил Коннор, усаживая Хэнка на диван.

− Да посра-а-ать! − забуянил Хэнк. − Неважно, сыщик ты или хуищик, но хер-то. Хер-то кто у тебя увидел бы? Или он, типа, как эта, дубинка? Преступникам по лбу стучать?

− Нет. − Коннор покачал головой, а потом опустился перед Хэнком на колени, и тот напрягся, но дёргаться всё же не стал. − Вы правы, что данная… функция вряд когда-либо пригодится мне во время расследований, однако «Киберлайф» не экономили на мне ресурсы и хотели достигнуть наилучшего результата.

[fuckinglogin]

Часть 2/4

Коннор расправился и с правым ботинком, однако подниматься не спешил − аккуратненько поставив обувь рядом с собой, опёрся руками о ляжки и чуть склонил голову набок, смотря снизу вверх этим своим спокойным взглядом, способным перемолоть пропитое стариковское сердечко в фарш.

− Что вы имеете в виду?

− Бля, − раздражённо выдохнул Хэнк, − ну, встаёт он у тебя? Возбуждение чувствуешь?

Секунда жёлтого, затем − снова синий. Интересно, а андроиды шли с противопоказаниями для эпилептиков? От их светопредставлений припадок схватить − как два пальца обоссать.

− Я не могу ответить по поводу возбуждения, − задумчиво протянул Коннор, пожёвывая нижнюю губу в ещё одной дебильной свежеприобретённой привычке, призванной загнать Хэнка в раннюю могилу, − так как никогда не оказывался в ситуациях, когда мог бы его испытать. Однако эрекция у меня произойти может.

− Откуда ты знаешь, что у тебя может быть эрекция, если ни разу не возбуждался? − Хэнк непонимающе нахмурился, а Коннор посмотрел на него, как воспитатель на ребёнка, сожравшего ластик.

− Я обладаю полным контролем над функциями собственного тела и способен вызвать у себя эрекцию. Если не верите на слово, могу продемонстрировать.

− Сдурел?! Не-не-не, спасибушки, обойдусь, − тут же открестился Хэнк, замахав руками, пока в голове рикошетили от черепа мысли «он хотел продемонстрировать» и «звоните в скорую».

− Как знаете. − Коннор пожал плечами, а затем наконец всё-таки поднялся с колен и, отряхнув штанины, как настоящий джентльмен галантно протянул Хэнку руку, чтобы помочь встать, хоть до этого и не гнушался перетаскиванием его с места на место, словно тряпичную куклу.

Хэнк гнушаться не стал тоже. Неуклюже обхватил прохладную ладонь, кое-как подтянулся и поднялся на ноги, чудом умудрившись не завалиться куда-нибудь в процессе. На Коннора, например. На Коннора, у которого есть член. Функционирующий. Функционирующий член у функционирующего Коннора, который минуту назад стоял перед Хэнком на коленях и улыбался ему уголком губ.

Фарш, в который перемололи сердце, кинули на разделочную доску и начали старательно отбивать молоточком. Дальше дорога, очевидно, на сковороду.

Коннор потащил Хэнка в спальню, и, как бы старательно тот ни пытался не думать о том, чем люди − и андроиды, и люди с андроидами, и андроиды с андроидами − зачастую занимаются в спальнях, получалось откровенно дерьмово. Обычно несильно богатое воображение, сдобренное сейчас сорокоградусным, услужливо подкидывало картины смятых простыней, разметавшихся по подушке волос и выгнутой спины. Веснушчатой.

Когда они проходили − проползали − мимо кухни, из темноты укоризненно засверкали два собачьих глаза, и Коннор ласковым голосом пообещал Сумо, что обязательно покормит, как только уложит его нерадивого хозяина в постель. Хэнк забурчал было на нерадивого, но забил − правда ведь. Пса не покормил, ну куда это годится. Но был Коннор, мать Тереза всех голодных животных, который исправит это досадное недоразумение, так что можно было спокойно продолжать думать, а как там у него дела с веснушками на жопе − туда их тоже налепили?

Веснушки, терпеливый Коннор и скрипучий матрас под задом, и Хэнк вспомнил кое-что ещё, о чём у него свербило замешанное на алкоголе и недотрахе любопытство.

− К… Коннор, − позвал Хэнк заплетавшимся языком, − вот ещё что мне скажи. Я как-то раз слышал, как Рид рассказывал, что девочки из «Рая», они, типа, бля, ну это, со смазкой. Выделяется у них какая-то херь искусственная. У тебя это дерьмо тоже есть?

Если раньше Коннор смотрел на Хэнка, как на сожравшего ластик ребёнка, то теперь он смотрел так, словно тот пихнул в рот собственную ступню. Индикатор долбоебизма Хэнка снова замигал жёлтым, на этот раз − укоризненно. Коннор полез снимать с него рубашку и завёл поучающим тоном свою заумную шарманку:

− Лейтенант. Я ведь уже сказал, что меня сделали максимально похожим на человека. Мужского пола. Разве у мужчин выделяется смазка?

Хэнк моргнул.

− Не-а.

− Ну вот и у меня не выделяется, − спокойно продолжил Коннор, заводя Хэнку руки за спину, чтобы стащить с них рубашку. − Это было бы противоестественно.

− Твоя правда, − задумчиво протянул Хэнк, пока Коннор сосредоточенно боролся с застрявшим на запястье рукавом. − Мне бы точно странным показалось.

− Ну вот видите, − ласково-терпеливо улыбнулся Коннор… а потом потянулся к ремню Хэнка, и он резко схватил его за запястье в удивительно быстрой для своего состояния реакции.

− Куда лезешь? − сурово − ну, или ему так казалось, ведь слова бесконтрольно тянулись и смазывались в непонятную кашу − спросил Хэнк, пока сердце долбило по грудной клетке в бешеном темпе.

− Вам нужно снять джинсы. Спать в джинсах − довольно плохая затея. Нарушается кровообращение, а также…

− Не умничай, − обречённо вздохнул Хэнк, сдаваясь, и отпустил руку Коннора. − Ладно. Валяй.

В отличие от Коннора, Хэнк «полным контролем над функциями своего тела» не обладал и серьёзно переживал за то, что эти самые функции его сейчас предадут, однако, благо дело, не предали: неконтролируемого стояка не случилось даже тогда, когда Коннор расправился с ремнём и потянул вниз ширинку. Спасибо, что хоть на колени на этот раз вставать не стал, тогда бы точно пиши пропало.

Пока Коннор стягивал с него джинсы, Хэнк откинулся на кровать, падая на неё спиной, и раскинул руки в стороны, блаженно прикрывая глаза. Никогда ещё собственная кровать не казалась ему такой мягкой. Он весьма своевременно поменял постельное бельё буквально пару дней назад, так что сейчас оно крайне приятно пахло свежестью и кондиционером для белья, и в него хотелось зарыться лицом.

Куда ещё хотелось зарыться лицом? В волосы Коннора, конечно же. Проверить, а чем же пахнут они. Главное, чтобы не кондиционером для белья.

Хэнк как-то пропустил тот момент, когда с него окончательно стащили джинсы, а затем закинули его ноги на кровать и накрыли одеялом. Заворчав, он подтянул одеяло под самый подбородок и, перевернувшись на живот, укутался в него поглубже. Одеяло казалось таким потрясающе комфортным, что в нём хотелось остаться жить. Особенно если рядом окажется Коннор.

Хэнк попытался позвать того лечь с собой, но вместо этого лишь невнятно замычал. Стоило ему оказаться в кровати, как сознание начало само по себе уплывать, уступая место блаженному пьяному сну.

− Спокойной ночи, лейтенант, − голос донёсся уже словно через какую-то стену ваты. − Надеюсь, вы будете спать крепко. Я оставлю на прикроватной тумбочке стакан воды и таблетки от головной боли.

− Спбх, − пробубнил Хэнк в подушку слова искренней благодарности и, обняв её покрепче, отрубился в считанные секунды.

Последней мыслью перед тем, как он провалился в сон, был вопрос о том, а можно ли всё-таки Коннора заставить возбудиться и понадобится ли для этого покупать порнографические электронные журналы с фотографиями Трейси на любой вкус и цвет.

[fuckinglogin]

Часть 3/4

Хэнк проснулся около трёх часов ночи с диким желанием отлить и таким же стояком.

Ему снилась какая-то всратая полупорнографическая чушь − с, естественно, Коннором в главной роли, кем ж ещё. В этом сне они сидели вдвоём на кухне Хэнка, и Коннор готовил ужин: простую пасту с мясным соусом, и, казалось бы, чего тут такого, только вот в соус Коннор добавлял особый ингредиент − тириум. Который прямо на месте «добывал» из собственной руки. А потом зачерпнул голубой жижи деревянной кухонной лопаточкой и, подойдя к сидевшему за столом Хэнку, с широченной улыбкой начал тыкать эту самую лопаточку ему в лицо. Хэнк пытался отбиваться от назойливого кулинара, однако тот не сдавался, всё тыкал и тыкал, ублюдок, пока Хэнк не повалил его на пол и не попытался выбить лопаточку из рук. Но Коннор держался крепко, умудрившись как-то не расплескать свой тириумный деликатес. Посмотрев снизу вверх, он невинно похлопал глазами и буднично поинтересовался, а не желает ли лейтенант Андерсон тоже чем-нибудь в него потыкать.

На этом моменте Хэнк проснулся, вымученно застонал и кубарем скатился с постели на пол, едва не запутавшись в простынях, выматерился себе под нос и потащился в туалет. Ссать со стояком − ужасно неприятное занятие, однако выбора особо не оставалось. Казалось, что мочевой пузырь сейчас просто возьмёт и взорвётся.

Отливал Хэнк с чувством вселенской скорби. Стояк делал этот процесс немного болезненным, собственные отвратительно пошлые мысли никак не желали уходить из головы, и радоваться оставалось лишь тому, что он хотя бы ещё не протрезвел. Где-то впереди маячило похмелье, сулившее прекрасное незабываемое чувство, словно тебя поезд переехал, но пока что подкрасться оно ещё не успело. Пока что голова оставалась лёгкой, что ваш воздушный шарик, и эту лёгкую голову пока что не особо волновал факт того, как Коннору завтра вообще смотреть в глаза после такого допроса с пристрастием и запахом перегара.

Лёгкую голову, судя по всему, вообще не волновало ничего, кроме мыслей о том, что рассказал Коннор. Господи, и почему это так прочно засело в сознании? Ну есть у него член и есть, что дальше-то, это ведь не значит, что он поспешит им воспользоваться. Он же даже возбуждения не испытывал в жизни ни разу, да и нахер оно ему вообще нужно? Он андроид, ему и так хорошо, неинтересно ему с каким-то там стариком кувыркаться. Да и… стоп-стоп, а если его делали максимально похожим на человека, то у него, получается, и дырка тоже есть?

Пиздец. Пиздец-пиздец-пиздец, вот в эту степь мыслям точно нельзя было позволять идти, но они не просто пошли − побежали.

Заправляя член назад в трусы, Хэнк мрачно думал о том, что, в общем-то, можно было и не утруждаться − всё равно ведь придётся дрочить, как бы он этому ни сопротивлялся, но ещё у него дико сушило горло, поэтому перед сеансом позорной мастурбации стоило завернуть на кухню и залить в себя по меньшей мере половину кувшина с водой. Может, получится утопить стыд.

Утопить стыд не получилось. Получилось лишь задохать так, что чуть лёгкие не вывалились.

Вышло, право, тупо и неловко − притащившись на кухню, Хэнк взял стоявший недалеко от раковины кувшин с водой и начал пить прямо из него, а в процессе развернулся, чтобы прислониться спиной к стойке. Тут-то он и увидел в гостиной, меланхолично залитой пробивавшимся сквозь неплотно задёрнутые шторы лунным светом, тёмную фигуру, ровно сидевшую на диване и мерно светящую бледно-голубым диодом.

− Коннор?.. − позвал Хэнк слабо, когда попустил приступ кашля, и отставил кувшин слегка трясущимися и мокрыми от выплюнутой на них воды руками назад на стойку.

Коннор не ответил и вообще не пошевелился − остался недвижимо сидеть, словно вообще не замечал происходившее вокруг. Можно было бы списать на то, что он попросту не услышал, но со своим идеальным слухом он услышал бы, прошепчи это Хэнк, закрыв себе рот руками.

Нахмурившись, Хэнк подошёл к нему ближе и позвал на всякий случай снова, но реакции, конечно же, не добился. Не то чтобы в этом было что-то удивительное.

Добравшись наконец до дивана, Хэнк обошёл его с другой стороны, чтобы оказаться с Коннором лицом к лицу, и вперился в него внимательным взглядом. Коннор сидел так прямо, словно ему запихали в жопу бетонный столб, сложив ладошки на коленях и опустив голову на грудь. Глаза у него были закрыты. Склонившись к нему, Хэнк понял, что Коннор ещё и не дышит − ну, то есть, не занимается этой своей имитацией дыхания, которая нужна для того, чтобы охлаждать системы и наёбывать людей. Но системы сейчас, судя по всему, в охлаждении не нуждались, а все люди уже были благополучно наёбаны.

Коннор как-то раз − ещё давно − рассказывал, что андроиды периодически погружаются в некий стазис, необходимый для того, чтобы провести «глубокую диагностику систем», и во время него не реагируют на внешние раздражители, если те не несут угрозы жизни. А Коннор, судя по его же собственным словам, проверками этих самых систем ох как любил заниматься. И, видимо, это прямо сейчас и делал.

Слава богу, что Хэнк каким-то образом умудрился запомнить эту информацию, иначе бы просрался кирпичами на целый завод и ринулся искать телефон скорой помощи для андроидов.

Честно говоря, Хэнк понятия не имел, чем Коннор вообще занимается по ночам, но как-то всегда предполагал, что тот просто... шароёбится. Но нет, Коннор, как оказалось, не шароёбился. Коннор диагностировал системы, ведь что может быть веселее. Маленький шарнирный фетешист.

Правда, не то чтобы Хэнк вообще мог хоть кого-то обвинять в фетешизме − он поймал себя на том, что пялится на вырубленного Коннора, положив руку себе на пах. Вот ж, блядь, дожили, а.

Руку Хэнк от члена отнял как ужаленный − осторожно, пчёлы-убийцы в ваших штанах − и чуть ли не отскочил назад, смотря на Коннора в праведном ужасе и боясь, что тот сейчас включится назад и увидит, что Хэнк стоит перед ним в трусах с внушительным и очевидным бугром, который даже Коннор не мог бы ни с чем перепутать. Но нет, он всё так же сидел, не шевелясь, и Хэнк для верности даже пощёлкал пальцами у него перед носом. Ноль реакции.

А ещё… а ещё Коннор опять сидел в футболке Хэнка − чуть ли не единственной его, на которой был какой-то рисунок, − слишком ему большой и растянутой, и Хэнк только сейчас заметил, как та сползла, оголяя его бледнючее и покрытое дурацкими веснушками плечо, и плечо это ёбаное заставило его нервно вздохнуть, а член − крайне заинтересованно дёрнуться в трусах. Плечо, сука, всего лишь плечо, а от его вида становится жарко, отчаянно и жесть как печально. Хотелось протянуть руку и дотронуться, ведь Коннор всё равно не узнает, но это казалось уже чем-то совсем за гранью − лапать его, пока он не соображает, что происходит. Нет уж, такое Хэнк творить не собирался даже в своём нынешнем состоянии отчаянного возбуждения и остаточного опьянения.

Но он мог… он мог поступить немного иначе. От одной этой мысли становилось за самого себя просто неебически стыдно, но от неё и скручивалось что-то горячее внизу живота и потели ладони. Она, навязчивая сука, пульсировала в висках, и на то, чтобы отказаться от неё, попросту не хватало силы воли.

Хэнк переступил с ноги на ногу, посмотрел зачем-то по сторонам − и облегчённо заметил, что Сумо мирно спит на своей лежанке, не подозревая, чем тут собирается заниматься его хозяин, − помялся ещё немного, повздыхал, посопел сердито, а затем послал всё к чертовой матери и сдался.

В кресло он садился, словно на раскалённую сковородку. Ту самую, на которую кинули отбивную, сделанную из фарша, бывшего когда-то его сердцем. Масло шипело, шкворчало, лопалось пузырями и рассказывало Хэнку о том, какой он изврат, но Хэнк его игнорировал, потому что кто в здравом уме вообще станет слушать воображаемое масло. Не то чтобы он был в здравом уме, но хотя бы тут черту всё-таки проводил.

[fuckinglogin]

Часть 4/4

Вперившись взглядом в робота на футболке Коннора, к которому шёл бабл с надписью «У тебя всё получится!», Хэнк щедро поплевал себе на ладонь, пихнул её в трусы и облегчённо выдохнул, обхватив у основания член. Робот с футболки радостно улыбался ему, очевидно, подбадривая на великие свершения, а Хэнк только и мог, что порадоваться, что Коннор сегодня не в мерче Маркуса − если бы на него в процессе смотрел нарисованный Маркус, Хэнк бы точно не выдержал. Он, в общем-то, и так не то чтобы выдерживал.

Коннор недвижимо сидел практически напротив, а воображение рисовало картины, в которых он был весьма, весьма подвижным. Хэнк попросту забил пытаться сдерживаться и спустил разум с цепи, неотрывно смотря на Коннора и неспешно двигая рукой.

Хэнк представлял сегодняшнюю сцену, в которой Коннор снимал с него ботинки. Как тот, расправившись с ними, тянется к ремню брюк, расстёгивает его мучительно медленно, ширинку вниз тянет и прижимается щекой к паху, обтирается о него, приоткрыв повлажневшие от искусственной слюны губы, а затем берёт в рот, страстно и глубоко, в глотку самую, с отсутствием-то рвотного рефлекса.

Представлял, как Коннор забирается к нему на колени, ноги расставив но обе стороны бёдер, и на член постепенно опускается, давая проникнуть внутрь сантиметр за сантиметром, а пальцами цепляется судорожно за плечи. И в спине прогибается, и по имени зовёт, и на нём только одна ебучая толстовка, а сам Хэнк вообще почему-то в старой полицейской форме, неснятой, лишь с расстёгнутой ширинкой, и Коннор методично трахает его своим телом, не давая самому особо что-то делать, и стонет, сука, как он стонет.

Хэнк понимал, осознавал, что секс с андроидом вряд ли похож на секс с человеком, но сейчас у него попросту не было достаточной информации, чтобы воспроизвести всё правильно, поэтому представлял так − почти как человека, только вот с воображаемого Коннора периодически кожа слезала, обнажая белёсый пластик, и Хэнк водил руками по этим обнажённым местам, оглаживал их, целовал даже потом, и это возбуждало больше всего. Это и осознание того, что это Коннор-Коннор-Коннор, самый потрясающий сраный андроид на свете, который когда-то в самое нутро залез, да там и остался квартироваться.

Хэнка вело. Хэнко вело, он уже и думать забыл о контроле, он откинулся на спинку, закрыв глаза, сполз бёдрами по креслу чуть ниже, вытащил член из трусов и ускорил движения руки, уже и не пытаясь растянуть процесс. Чувствовал слишком большую необходимость просто уже наконец кончить, сбросив в спираль изнутри затянутое напряжение.

Коннор в голове утягивал его за собой вниз − то ли на кровать, то ли на ёбаное днище, − а Хэнк распинывал ему ноги, закидывал их себе на плечи и загонял одним движением по самые яйца. Коннор в реальности всё так же сидел, сложив ладошки на коленках, а Хэнк что в воображении, что в реальности, судорожно толкнулся бёдрами вперёд и спустил. В воображении Хэнк кончил в чужую задницу, в реальности − в собственный кулак; оба они глухо стонали имя Коннора, пока оргазм перелопачивал всё внутри.

А потом… а потом случился, судя по всему, какой-то диссонанс, потому что реальный Коннор говорить был не должен, но, тем не менее, до слуха донеслось:

− Да, лейтенант?..

В этот момент Хэнку показалось, что внутренности схватили цепкими пальцами и потянули куда-то наружу. Спину прошибло холодным потом, горло схватило спазмом, а открыть глаза казалось самым страшным, что он делал когда-либо в жизни, но Хэнк всё-таки открыл.

И, естественно, увидел именно то, что ожидал − включившегося Коннора, который лупился на него круглыми глазами, разинув рот.

Какая досада, что Хэнк не знал наизусть номера ни одного ритуального агентства. Сейчас бы вызвать − самое то.

− Ты… давно включился? − хриплым дрожащим голосом спросил Хэнк, боясь даже пошевелиться. Почему-то казалось, что если пошевелится, то всё станет ещё хуже, хотя куда уж тут хуже.

− Пару минут назад, − сообщил Коннор, слегка поёрзав на диване.

− И ты просто сидел и смотрел всё это время?

− Именно так! − радостно подтвердил Коннор, расплываясь в широченной довольной улыбке.

− Коннор, нахуя?!

− Ну, мне было интересно, чем кончится дело. − Он пожал плечами − так, словно сказал что-то абсолютно нормальное и естественное.

Хэнк же, в свою очередь, взвыл − так, словно ему яйца пережали (как-то так он себя сейчас, честно говоря, и чувствовал).

− Ёп твою мать, чем, по-твоему, ещё дело могло кончиться − фейерверком c фанфарами?!

Коннор задумчиво помигал диодом, постучал согнутым указательным пальцем по подбородку, похмурился, а затем пожал плечами − весело, сука, пожал, с всё той же радостной улыбкой на своей дурацкой-красивой-идеальной роже.

− Пиздец, − тяжело вздохнул Хэнк и устало потёр переносицу. − Просто пиздец, Коннор. Ты извращенец какой-то.

− Вы уверены, что в данной ситуации этот термин применим именно ко мне? − сладенько спросил тот, чуть склонив голову набок в этом своём дебильном щенячьем жесте, и Хэнк, отчаянно простонав, начал методично биться головой о спинку кресла, крепко-крепко зажмурившись. Может, если он вот так немного подолбится − ха-ха − да поделает вид, что ничего не произошло, ничего правда не произойдёт, время перемотается назад, и чувство собственного достоинства получится сохранить.

− Лейтенант, − позвал Коннор, − я бы порекомендовал вам воспользоваться душем. Насколько мне известно, эякулят достаточно быстро высыхает, образуя корочку, которая может оказаться довольно неприятной.

Честно говоря, Хэнк сначала даже не понял, что Коннор вообще несёт, и лишь потом, через несколько секунд мучительной агонии, до него дошло, что он до сих пор какого-то чёрта держится за собственный хер, словно за спасательный круг, который может его из этого дерьма вытащить − при том, что не что иное, как хер, его сюда и затащило. А сперма правда начала уже подсыхать на пальцах и пятнами на трусах.

Слов для того, чтобы описать, насколько это всё было стрёмно и стыдно, попросту не существовало, так что Хэнк и пытаться не стал. Уже не заботясь о белье, которое всё равно придётся стирать, со злостью вытер о него перепачканную ладонь, с ещё большей злостью запихал назад член − так, словно тот нанёс своему обладателю смертную обиду (хотя почему, собственно, «словно»). И всё это − под добродушным любопытным взглядом Коннора. Слава, блядь, богу, что тот хотя бы заткнулся, потому что продолжать этот разговор Хэнк не собирался. Хэнк собирался наскоро помыть хер в раковине, поменять бельё, завалиться назад в кровать и не просыпаться ближайшие сутки.

Не смотря на Коннора, он грузно поднялся на ноги и взял курс на ванную, однако голос в спину заставил остановиться:

− Лейтенант, в следующий раз, оказавшись в такой ситуации, вы можете попросить моей помощи.

− Чё, бля? − измученно спросил Хэнк, разворачиваясь на пятках, чтобы посмотреть на Коннора, который стоял коленями на диване, облокотившись о спинку, и смотрел на него с всё тем же добродушным выражением, но теперь, Хэнк мог поклясться, на дне глаз у него плясали черти.

− Я с удовольствием поучаствую в этом процессе. Судя по всему, он достаточно увлекательный. Я никогда не пользовался своими сексуальными функциями, однако хотел бы попробовать.

А затем Коннор подпёр подбородок рукой и лучезарно улыбнулся.

− Попробовать с вами, Хэнк.

Хэнк приложился головой о косяк, а где-то в опасной близости вновь зашкворчала пресловутая сковородка.

[brave_boobs]

О, это просто замечательно Автор, я ультратащусь от вашего стиля.
Вы вот говорите, что вас разнесло на 5к слов, а мне даже немножко мало D: Я бы еще почитала, как там дальше Коннор помогает Хэнку ихих
Спасибо за прекрасное исполнение

[fuckinglogin]

[yisandra]

не думала, что такую заявку можно исполнить, не показав хэнка тем ещё мудаком, но у вас получилось
да, кажется, у вас между первым и вторым постом текста зажевало какую-то реплику хэнка.

[Цветущий розмарин]

Как же это прекрасно, автор! Прочитал на одном дыхании!
И очень хочется ещё...

[Setsuka]

Ааааааа, это шикарно!
И как охрененно написано! Автор, у вас есть профиль на фикбуке или на ао3?

[fuckinglogin]

brave_boobs, авв, ужасно приятно, что вам нравится стиль! Спасибо, что читаете!
А от продолжения никто не застрахован, хехе

fuckinglogin, Цветущий розмарин, большое спасибо~

yisandra, ох, вот что-то, а писать Хэнка мудаком не могу. Поэтому как-то тут постаралась всё же повернуть ситуацию так, чтобы он таковым не был)
И да, вы правы, фраза зажевалась, более того, заживался целый абзац вместе с ней :с
Спасибо, что обратили внимание. Редактировать комм уже поздно, выложу дальше отдельным.

Setsuka, спасибо! Профиль есть и там и там, но фест анонимный до деанона, поэтому не могу поделиться ими до этого момента, увы!

[fuckinglogin]

Два зажёванных абзаца из конца первой части/начала второй

Коннор принялся расшнуровывать тяжёлые пачканные ботинки, неторопливо и обстоятельно вынимая шнурки из каждого отверстия, и Хэнк хотел было сказать, что это совсем необязательно и достаточно первых двух, но в процессе как-то не очень-то по своей воле немного залип на открывавшуюся ему картину. По спине поползла одинокая капля нервного пота, и Хэнк на удивление ярко прочувствовал, как она затекла в ложбинку между ягодиц. Капля затекла в ложбинку, Коннор потянул левый ботинок на себя, Хэнк пережил пятисекундный экзистенциальный кризис. Сумо возмущённо гавкнул, недовольный отсутствием внимания к своей персоне, и обиженно поцокал на кухню.

− То есть, он у тебя, типа, − продолжил Хэнк, судорожно пытаясь понять, где же свернул не туда и заворожённо наблюдая за тем, как ебучий Коннор расшнуровывает его ебучий ботинок, стоя на своих ебучих коленях, − ещё и, ну… работает?..

[SabrinaSpellman]

Посмеялась от души! Спасибо, автор, такой классный Хэнк получился! И вообще весь фик, очень смешно, хоть на цитаты тащи

[Twenty One Grams]

SabrinaSpellman, хехе, спасибо, рада, что удалось вас повеселить!
Люблю делать Хэнка лошарой

[Eirria]

АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА*ВОПЛЬ УЛЕТАЕТ В ПУСТОТУ ДАЛЁКОЙ-ДАЛЁКОЙ ГАЛАКТИКИ*
В ЦИТАТНИК. ВСЁ. МЕТАФОРА С СЕРДЦЕМ УБИЛА НАПРОЧЬ. И НАРИСОВАННЫЙ МАРКУС С ФЛАГОМ - ДАЙТЕ ДВА.
ДОВОЛЬНАЯ МАЛЕНЬКАЯ ЖОПА. ГДЕ-ТО ТУТ ДОЛЖНА БЫТЬ МАНИПУЛЯЦИЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ, КОТОРОЙ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ. ПОТОМУ ЧТО КОННОР МОЖЕТ, А ХЭНК ЗАБЫЛ С КЕМ СВЯЗАЛСЯ. СДЕЛАЛ ЖЕ ВСЁ ПО СВОЕМУ ВРУЧИЛ ПОДАРОЧЕК НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА*НОВЫЙ ВОПЛЬ*

[Master]

Согласна с предыдущим оратором.
Кто поставит на то, что он ушел в перезагрузку, пока Хэнк был в туалете? Нарочно? А на то, что он только изобразил перезагрузку?
Ну. ЭтожеКоннор. Мистер "я тебе слово даю" и "да сэр" Коннор. Кто-то до сих пор верит этим глазам?

[Twenty One Grams]

Eirria, ух, какой эмоциональный комментарий! Всегда приятно, когда от твои фиков у читетеля встаёт, кхм, капс
Спасибо большое, ваш отзыв согрел моё сердечко ^^

Ну и Eirria и Master - история умалчивает, специально ли это сделал Коннор, бгг
Однако помимо любви к Хэнку-лошаре у автора также есть любовь к Коннору-коварной сучке, которая лишь притворяется, а на самом деле прекрааасно знает, чего хочет, и добиваться этого не стестянется любыми методами, так что..)

[Master]

Twenty One Grams, ну, Коннор как бы в каноне манипулятор от рождения. У него и в программном коде прописано поведение, нацеленное на то, чтобы вызвать необходимые эмоции и реакции у людей и девиантов. Так что Кхм. В общем ВЕРЮ))))